POSITIVERECORDS.RU

Пьянствующее пианино
Это пианино Ivors and Pond подверглось жестокому износу, который можно ожидать от инструмента 100-летней давности, на котором интенсивно играли и который ночь за ночью поливали разными напитками.

The Drinking Piano — это монстр с толстым дном и классическим звучанием пивной, вызывающий воспоминания о бурных 20-х и довоенных 30-х годах.
Оно обладает всем тем жестоким износом, который можно ожидать от инструмента столетней давности, на котором не только усердно играли, но ещё чем только не занимались...
С жирным, широким и близким звуком он помещает вас прямо на скамейку с желтыми потрескавшимися слоновыми костьми под вашими пальцами. Он был записан прямо напротив струн в небольшом, слегка отражающем свет зале, что придавало ему ощущение сухой студийной записи с лишь намеком на живую атмосферу.

Годы злоупотребления алкоголем не пощадили этот некогда величественный инструмент. С изношенным и шатким механизмом клавиш, ненадежными демпферами, незакрепленной механикой педалей, изношенным затвердевшим войлоком, случайным смещением молоточка и десятилетиями засохшей пыли, каждая клавиша обладает характером и хрупкостью столетнего бармена. Струны были слишком корродированы, чтобы их можно было настроить без риска поломки и дальнейшего внутреннего повреждения, так что все это чуть больше полутона.
Но под пятнами пива и ожогами от сигарет скрывается солидная родословная этого массивного стареющего трубадура. Это оригинальная модель Ivors and Pond начала 20-го века, изготовленная из массива красного дерева, с искусной ручной работой и деталями, редко встречающимися в современных пианино.

✔️ Дополнительная информация
The Drinking Piano is a fat-bottomed monster upright with a classic beer hall sound. This Ivors and Pond piano has got all of the brutal wear and tear you'd expect from a 100 year-old instrument that has been played hard and put away wet, night after night.

The Drinking Piano is a fat-bottomed monster upright with a classic beer hall sound, evoking images of the roaring 20s and pre-war 30s. It's got all of the brutal wear and tear that you'd expect from a hundred-year-old instrument that has been played hard and put away wet, night after night. With a fat, wide and close sound, it puts you right on the bench with the yellow, cracked ivories under your fingers. It was recorded right up against the strings in a small, slightly reflective hall, giving it all the presence of a dry studio recording with just a hint of live ambiance.

The years of alcohol-fueled abuse have been less than kind to this once stately instrument. With worn and rickety key action, unreliable dampers, loose pedal mechanics, wear hardened felts, the occasional misaligned hammer and decades of baked-in dust, every key has all the character and frailty of a hundred-year-old bartender. The strings were far too corroded to be tuned without risking breakage and further internal damage, so the whole thing is a little over a half-step flat. But beneath the beer stains and cigarette burns, this massive aging troubadour has a substantial pedigree. It's an original Ivors and Pond model from the dawn of the 20th century, made of solid mahogany, with expert hand-craftsmanship and detail rarely seen in modern uprights.